Новости

Стенограмма заключительного слова Д.В. Дождева на Международной конференции «Проблемы методологии в юридической науке: от римского права к современным правовым концепциям-II» 

Я исхожу из того, что это не последняя встреча, поэтому содержательно получилась вполне согласованная конференция. Спасибо присутствующим, ведь знатоки римского права в действительности очень зависят и от аудитории и от своих коллег, от тех, кто показывает нам аспекты интереса и возможности этого предмета. Большое вам спасибо.

Эта конференция сложилась так, что раскрыла нам невиданные и неожиданные стороны этой специальности, этой дисциплины. Я хотел бы сделать небольшое обобщение. Ясно, что центральным стал доклад Тимошиной Елены Владимировны, мы узнали не просто об исчезновении автора, читателя из самого текста, мы узнали, что применительно к юриспруденции происходит исчезновение законодателя, что в позитивистской парадигме просто  самоубийственно. Если знак что-то отпечатывает, речь идет о сущностях, которые презумпции не подлежат, но, естественно, тоже сохранились вопреки постмодерну. И одновременно мы узнаем, какими свойствами должны обладать законы и кодексы, чтобы поддерживать толкование, речь о непротиворечивости и достоверности. Вот эти ценности закладываются в право. Естественно, не только римскими юристами, они ему имманентно присущи. А здесь мы узнаем, что римляне, которые кодификацию не создали (а Corpus Iuris никакая не кодификация), идею цельного права, как достоверного и непротиворечивого, создали.

Далее мы перейдем к двум докладам сразу:  к захватывающим дух перспективам права в докладе Гадиса Абдуллаевича, о котором дальше нам придется еще не раз говорить, потому  что обширная тема не поддается восприятию сразу во всех своих аспектах, и к докладу Антона Михайловича Михайлова, где мы видим, как сама идея системы вытекает из права и того, что, как оказывается,  необходимо, чтобы выстроить даже позитивистскую теорию права. Понятно, что смешно сравнивать аналитическую юриспруденцию с позитивизмом Кельзена, с позитивистами, которые предшествуют Остину, с позитивистами, которые и в античные времена существуют, а тем не менее вот этот акцент на юриспруденции Бентама и Остина, собственно, создавших идею позитивизма, из благих намерений достижения определенности права, из очень глубокого понимания его социальной функции – это, конечно, дорогого стоит. Но если мы на другом полюсе расположим и философию права в оппозиции к общей теории позитивного права, где должное оказывается действительным, сущим, то мы поймем и ограниченность и, в то же время, неизбежность аналитической философии. Да, очень часто сравнивают римское право с общим правом английским, именно чтобы показать, что это очень даже не одно и то же. Кажется, и там и там – казуистика, кажется, и там и там — бессистемность, кажется, и там и там есть претор, который справедливостью корректирует строгое право, а в действительности в одном случае это просто неизбежный позитивизм, право строится на «сиюминутной» деятельности юриспруденции и дальше за пределы этого не выходит, оно так и живет в своих разовых находках, разовых решениях, как все английское право: систематизируется оно исключительно учеными из благих намерений. Что такое наука права? Это же римское право и надо ехать, как Остин, в Бонн и там учиться, чтобы идея общей части в голову пришла, иначе так и останешься в начале времен. И наоборот, римское право, которое по определению юснатуралистское, и конечно, естественное право, потому что римляне понимают, что позитивные нормы лишь случайность, а  есть единство нормативной системы, которое объективно существует, она как природное свойство человеческого общества, неизбежна. И да, здесь можно поиграть в игру, что такое база, в абсолютных и относительных принципах, а принцип – это норма с открытой гипотезой, и опять же, поговорить о соотношении абсолютных и относительных специальных норм, которые есть не что иное как казуистически спроецированный и конкретизированный для данного дела принцип, ведь каждая гипотеза будет общей по отношению к конкретике казуса. Это общие проблемы юридического метода, которые здесь в эти два дня, и вчера и сегодня (как хорошо, что два дня шла конференция) обсуждались.

Я не могу не упомянуть на мой взгляд совершенно превосходный доклад нашего китайского коллеги, с которым, спасибо Леониду Львовичу, мы прежде часто встречались на различных площадках. Много времени прошло, и наш коллега Сюй Годун так серьезно повзрослел. Он не знает русского языка, представляете, и все, что он нам рассказал про Россию, XIX век – результат самостоятельного большого исследования, которое с его стороны потребовало серьезных усилий. И вот посмотрите, здесь мы можем увидеть две зависимости: не только юриспруденции вообще от римского права, а китайская юриспруденция грамотно себя вписала именно в континентальную юриспруденцию. Но и зависимость китайской юриспруденции от российской, причем, как выясняется, гораздо более древняя, чем хотелось бы, это не просто 1956 год, это имеет корни, которые уходят к Сперанскому, к Десницкому, к основоположникам правовой традиции Российской империи.  Эти люди хорошо понимали, где нужно учиться праву – конечно же, в римском праве. Десницкий – ученик Адама Смита, но тут не так все просто, это Шотландия, а там римское право как раз рецепировано, какое еще право учить? Так вот, наш китайский друг нам преподал урок, ведь есть просто статья в «Советской юстиции», это 1922 год, которую он прочитал в английском переводе, которая, в свою очередь, анализируется в работе  Игоря Андреевича Исаева, он наши корни знает лучше, чем многие. Мы не включаем Семейный кодекс в гражданское право, вместе с тем для нас гражданское право не сводится к экономическим правоотношениям, это совершенно точно, мы гораздо шире на это смотрим. И когда ты узнаешь, что это не советское наследие, а русская традиция, о которой можно говорить как о совершенно самостоятельной, это дорогого стоит.

И здесь уже скороговоркой стоит перечислить тех, кто нам помог на сегодня в этой работе за эти два дня. Дмитрий Евгеньевич Пономарев нас познакомил с идеей науки, которая троекратно приходила в новую Европу. Римляне же не знали, что они наукой занимаются, мы немножко навязываем им слова «scientia», «ars», а они-то и занимались этой самой наукой. При этом если придерживаться того подхода, что системный значит научный, и нам Елена Витальевна Сильвестрова показала, как эта наука развивалась, несмотря на ее кажущуюся неподвижность, и насколько она не поддается анализу с первой попытки, как показывает нам опыт Джузеппе Гроссо, все намного сложнее и богаче. И меня очень порадовали доклады, которые говорили об отдельных институтах, как они отражают нормативную составляющую, которая гораздо больше дана в отдельных институтах или конструкциях. Да, текст, да нарратив, но право – это норма и эта первая для нас сторона права раскрывается в институтах. Соответственно я очень благодарен Леониду Львовичу за прочтение интердиктного судопроизводства в его двух ипостасях: частном и публичном. И в докладе Шварца Михаила Зиновьевича конкретный институт с его предысторией оказывается поучителен для настоящего именно потому, что с обращением к истории вопроса возникает понимание, что лежит в основе.

Спасибо Наталье Владимировне – за обращение к проблематике юрисдикции, которая, конечно, никакого отношения не имеет к iudicium dare, iudicium dare – это дать формулу, но это очень богатая тема, которой следует продолжать заниматься, а также Екатерине Николаевне, которая видит в публикации просветительскую сторону, хотя она на самом деле не просто просветительская, а социальная функция, образовательная и сугубо юридическая. Исторический аспект вопроса не отменяет очевидного единства. Публикация у римлян и публикация сегодня нацелена на легитимацию нормы: не может действовать то, что неизвестно, но не наоборот, сама по себе известность еще не делает норму нормой. Ведь мы становимся частями этой правовой системы, которая обогащается одновременно с публикацией; законы не связывают, пока не опубликованы, и как люди преображаются, становятся гражданами через этот разделяемый ими закон, причем гражданами в римском смысле, а не в китайском.

Большое спасибо всем!