Новости
Состоится 11 13 сентября 2024 года в г. Южно-Сахалинске
Проблемы методологии в юридической науке:
от римского права к современным правовым концепциям
Инициатива Саратовского филиала Центра изучения римского права запустила столь важный сегодня диалог между теоретиками и историками права и судьями, диалог, который должен приблизить обе группы специалистов к пониманию права и юридического мышления.
Проблематика теоретико-догматической составляющей в правовой методологии и процессе нахождения права, роли юридической науки в развитии права привлекает ученых тем, что повышает значение академической линии, доставляя практикам материал для рефлексии над системной стороной права, над особенностями и закономерностями правоприменения, над процессом правовой квалификации отдельного дела и всеобщем измерении каждого судебного решения.
Направление диалога университетской правовой мысли и практически ориентированной юриспруденции определяется и стимулируется обращением к римскому праву как основе правовой традиции, объединяющей цивилизованное человечество. Римское право было правовой системой открытого типа, которой неизвестна жесткая иерархия источников и в которой нет преобладания публичного центра, властно диктующего обобщенные и абстрактные решения для всех и навсегда. Децентрализованное, невидимое, «народное» происхождение права и правового чувства прозревал К.Ф. Савиньи: «Той формой, в которой право живет в общем сознании народа, является не форма абстрактного правила, а живое представление институтов права в их органической связи…»[1].
Объективность, непроизвольность права в его конкретно-историческом содержании согласуется с его интегративной функцией, объединяющей общество (народ) в единое целое, и с тем единством смысла, который отдельные люди, составляющие общество, усматривают в правовых нормах, снимая различия во взглядах, в интеллекте и в образовании. Содержание правовой нормы далеко выходит за горизонт законодателя и не может определяться его предполагаемыми целями и намерениями[2]. Оно следует из непреходящей и универсальной идеи справедливости и обретает свое конкретное значение в соответствии с значимыми параметрами отдельного дела, обстоятельствами, на которые ориентированы интересы сторон, и юридической конструкцией, устанавливающей баланс отношения.
Дальнейшее взаимодействие историко-теоретической и правоприменительной мысли закономерно выходит на идею негосударственных, непубличных источников права (praeter legem). Эта категория обнимает не столько нормы общего действия, которые могут применяться по аналогии (как обычай и судебный прецедент), но прежде всего принципы права, которые существуют лишь как идеи и представления, научные положения, системная организация права и систематика как принцип, международно-признанные устоявшиеся обыкновения и подходы, включая общепризнанные формы и порядок взаимодействия в обороте (lex mercatoria), типичные формы сделок и иных частных актов и действий; обычаи и добрые нравы, а также разовые (ad hoc) конкретные акты, как судебное решение (как и иные виды судебных актов), частные акты и сделки (завещание, договор, доверенность, регистрация, решения собраний и подобные).
Децентрализация, будучи определением частного в праве (в противопоставлении юридической централизации как признаку права публичного[3]), актуализирует идеи автономии и диспозитивности. Римские юристы и философы ставили в один ряд с публичными (lex, plebiscitum, senatus consultum, constitutio principis) и негосударственные источники права (natura, consuetudo, aequum et bonum, iudicatum, quaestiones, privatum tabulae, pactum conventum, stipulatio). Нередко эти фигуры сближают с обычным правом[4], что скрывает или подменяет подлинный источник нормативности: дело не в постоянстве и продолжительности следования устойчивому порядку или правилу, а в том, что постоянство и длительность применения говорит о достигнутом согласии, которое и определяет нормативную силу правила или порядка[5].
Так, Аристотель, говоря о нормативном значении договора («договор – это частный закон») отмечал, что сам закон есть некоторого рода договор (Arist., Rhet., 1, 15, 1376b), восстанавливая таким образом нормативные основания публичного закона и единство правопорядка, который строится на свободном взаимодействии участников. Обязательность нормы вытекает не из особой власти публичного источника, а из социальной природы нормативности, из объективного характера общественного единства.
В этом смысле можно говорить о писаном и неписаном праве или законе – как Цицерон (Cic., part. or., 37, 130):
… sunt propria legis et ea quae scripta sunt et ea quae sine litteris aut gentium iure aut maiorum more retinentur. Scriptorum autem privatum aliud est, publicum aliud: publicum lex, senatus consultum, foedus; privatum tabulae, pactum conventum, stipulatio. Quae autem scripta non sunt, ea aut consuetudine aut conventis hominum quasi consensu obtinentur.
… закону свойственны те, что писаные и те, что без записи соблюдаются или по праву народов или по заветам предков. Из писаных частное – одно, публичное – другое; публичное: закон, сенатусконсульт, международный договор; частное: завещание, соглашение, стипуляция. Те, что неписаные – соблюдаются или по обычаю, или соглашениями людей как бы по согласию.
При этом неписаное, непубличное право покоится на соглашении, так что следование норме по обычаю означает признание, выражение согласия и его подтверждение действием и поведением, тогда как длительность применения выступает не источником нормы, а формой ее реализации.
С нормативным значением соглашений и договоров сопоставимо абсолютное (против всех) действие оговорок при сделках (lex contractus): по словам Йеринга, конкретный lex contractus может заменять абстрактный lex de contractibus (закон о договорах)[6]. Нормативное значение общих форм сделок непосредственно восходит к нормативному действию оговорки при сделке (условие, срок, модус). Такая догматика выводит на проблематику договорного типа, типовой и конкретной нормы, каузальности волеизъявления или распоряжения.
Договор, согласие, признание, доверие, кредит, – все формы проявления частной автономии обладают нормативным измерением и определяют как действительность публичных источников права, так и фигуру абстрактного законодателя. Эти формы, как и публичный закон и система законодательства, опираются на научные представления о праве, и их развитие прямо зависит от состояния юридического знания и авторитета юридической науки.
Опыт римского права, открыто признающего многообразие источников, стимулирует критическое переосмысление правовых систем современности, для многих из которых характерен разрыв между официально признаваемой строгой и логически выверенной иерархией источников права, с одной стороны, и реалиями правоприменения, фактически признающего авторитет неконвенциональных форм фиксации правовой нормы (транснациональных негосударственных сводов, судебной практики, научной литературы) – с другой[7].
На основании сказанного предлагается тема ближайшей конференции и коллективной публикации: «Источники права praeter legem. Договор в системе источников права».
Цель проекта: продвижение взаимодействия юридической науки и судебной практики на основе римского права (европейской правовой традиции) и современной методологии синтеза системного и казуистического подхода
Формы реализации проекта:
— серия международных научных конференций (биеннале)
— публикация материалов конференций
— периодическое обсуждение проблематики конференции в рамках семинаров и рабочих встреч
— серия научных публикаций в сети и в периодических научных изданиях
— совместные публикации с зарубежными коллегами
Международная научная конференция «Проблемы методологии в юридической науке: от римского права к современным правовым концепциям-III» состоится в Южно-Сахалинске на базе Сахалинского государственного университета 11 – 13 сентября 2024 г.
Программный комитет конференции:
Дождев Дмитрий Вадимович, заведующий кафедрой теории и истории частного права ФГБНУ «Исследовательский центр частного права им. С.С. Алексеева при Президенте Российской Федерации», д.ю.н., профессор
Тимошина Елена Владимировна, профессор кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского государственного университета, д.ю.н., профессор
Акимова Мария Анатольевна, доцент кафедры международного права Саратовской государственной юридической академии, к.ю.н.
Сергачева Ольга Александровна, декан юридического факультета, зав. кафедрой гражданско-правовых дисциплин Волгоградского института управления – филиала РАНХиГС, к.ю.н., доцент
Представление тезисов докладов (объемом 1,5 тыс. – 4 тыс. знаков) – до 1 августа 2024 г.
Регламент конференции
Пленарный доклад: 30 мин., дискуссия 30 мин.
Сессионный доклад: 10 мин., дискуссия 10 мин.
По итогам конференции предполагается публикация сборника статей по материалам пленарных докладов. Объем статьи неограничен.
Все вопросы и материалы принимаются по адресу электронной почты: info@iusromanum.ru
С уважением,
Программный комитет
[1] Савиньи Ф.К. Система современного римского права. Т. 1. М., 2011. С 283.
[2] Логично противопоставление «воли законодателя» «воле закона» (Willen des Gesetzgebers – Willen des Gesetzes): Heck Ph. Gesetzesauslegung und Interessenjurisprudenz // AfP. 112. 1914. S. 1-318; 9-10.
[3] По Петражицкому – уже в Приложении к его «Учению о доходах» (Die Lehre vom Einkommen. Bd. II. Berlin, 1895. Civilpolitik und politische Oekonomie. S. 437; 462 f.); ср. Петражицкий Л.И. Теория права. Т. 2. СПб., 1910. С. 647 сл.
[4] Основания этому дают те же римские авторы: Cic., de inv. 2, 22, 67: Quaedam autem genera iuris iam certa consuetudine facta sunt: quod genus pactum, par, iudicatum; ibid. 2, 54, 162: Consuetudine ius … quod in morem vetustas vulgi approbatione perduxit: quod genus pactum est, par, iudicatum. Par = aequum – см.: Kaser M. Zur Problematik der römischen Rechtsquellenlehre, FS W. Flume zum 70. Geburtstag. s.l. 1978. A. 110; Id. Der Privatrechtsakt in der römischen Rechtsquellenlehre, FS F. Wieacker zum 70. Geburtstag. Göttingen, 1978. S. 91. A. 8.
Iul. D. 1, 3, 32, 1: nam cum ipsae leges nulla alia ex causa nos teneant, qum quod iudicio populi receptae sunt, merito et ea, quae sine ullo scripto populus probavit, tenebunt omnes (ведь раз сами законы связывают нас не по какой иной причине, как той, что их приняли по решению народа, закономерно и те, что народ одобрил без всякой записи, связывают всех); здесь же: ius quod dicitur moribus constitutum; tacito consensu omnium.
[5] Flume W. Allgemeiner Teil. Bd. II: Das Rechtsgeschäft. Berlin, 1965. S. 5 f.; 78 ff. (Die Willenserklärung als Regelung).
[6] Jhering R. Geist des römischen Recht. Bd. 2, 15. Leipzig, 1894. S. 300.
[7] См., напр.: Vogenauer S. Sources of Law and Legal Method in Comparative Law / The Oxford Handbook of Comparative Law / M. Reimann, R. Zimmermann. 2nd ed. Oxford, 2019. P. 886 – 890.
